Налог на родину 
В московской булочной у меня под
окнами французский багет стоит 60 рублей. Это в 1,6 раза дороже такого же из
парижской булочной Brioche Doree. Знакомые, знающие мою любовь к Парижу,
смеются, что я плачу налог на Францию. Они не правы. Я плачу налог на Россию
Друзья мои, в нашем родном
отечестве с точки зрения цен сложился сумасшедший дом. Если в 1990-х
меркантильная мораль (а другой у нас с тех пор и до сих пор нет) оправдывала
реалии отечества формулой "пусть хуже, чем на Западе, зато сильно
дешевле", то новая реальность такова: если одинаково по качеству, то
дороже (как мой багет). Если одинаково по цене, то хуже (как, например, съемное
жилье). И все чаще и чаще -- разом и дороже, и хуже (как, например, отдых в
Сочи).
Причем этот феномен
распространяется уже и на сферы, где дешевизна российской жизни имела, казалось
бы, вечный гандикап -- продукты, общепит, транспорт, медицина, коммунальные платежи.
Даже метро, разовая поездка на
котором в Москве пока еще в 1,5 раза дешевле такой же в большинстве из
европейских столиц, оказывается не дешевле, если учесть, что в большинстве
европейских столиц билет един на все виды транспорта и действует в течение часа
с неограниченным числом пересадок. (А, скажем, лекарства у нас по сравнению с
Францией дороже в несопоставимое число раз, поскольку французам социальное
страхование расходы на лекарства компенсирует.)
Сегодня в России дороже, чем в
средней западноевропейской стране, автомобили, одежда, железнодорожный
транспорт (это в абсолютных величинах); жилье и образование (в относительных, а
в Москве -- и в абсолютных). Моя университетская подруга вышла замуж за шведа и
в Швеции живет; этим летом она привезла мужа и сына показать русскую столицу. Я
их затащил на Большую Никитскую, дабы показать один увитый плющом дом, на
балконе которого владелец устроил голубятню. На беду, по пути оказалось модное
кафе. Мы взяли чай, лимонад, мохито и пиво. Когда принесли счет под 3 тысячи
рублей, брови у шведа взлетели вверх, как те самые голуби.
При этом обращу внимание на
важный момент. Нынешнее положение дел -- "либо хуже, либо дороже, либо
хуже и дороже" -- не объяснить скверной организацией дел в одном отдельно
взятом заведении. Да, в Brioche Doree дюжину посетителей обслуживают две
продавщицы, улыбаясь и перекидываясь с каждым парой фраз, а в московской модной
булочной на меня раздраженно смотрят целых три тети, хотя я в магазинчике один
(и я понимаю одну из причин раздражения: их зарплата раз в пять ниже зарплат их
парижских коллег). Но так же на меня будут смотреть и в других магазинах.
Явление "хуже-дороже"
-- институционально для современной России, как эйнштейново "пространство-время"
институционально для современной физики.
"Хуже-дороже", бьющее
по голове почти любого россиянина -- и чем россиянин беднее, тем больнее, --
это экстраполяция, это перенос в ежедневную жизнь явлений и предметов,
происходящих там, наверху, на политических, экономических, идеологических
небесах. Это, так сказать, налоговый дождь, льющийся на тех, кто ходит по русской
земле. И дождевых туч я для себя выделяю три -- это инфраструктура; это
социальный строй; это национальная идея.
Журнал «Огонёк», 09.08.2010 http://news.ru.msn.com/local/article.aspx?cp-documentid=154342558
|
